Владислав Жеребьев - Марланский квест [СИ]

Вопрос застал меня врасплох.

— Давайте с сахаром и с молоком. — Решился я.

— Чудесно, слышали Калиса? Будьте добры.

Повернувшись ко мне, генеральный убийца Марлане расплылся в довольной улыбке продемонстрировав ряд безупречных белых зубов, что на планете было крайней редкостью.

— Так вернемся к нашим баранам. Вы-таки к нам с чем?

Несколько секунд я колебался, отчетливо понимая, что, если я выложу этому скользкому типу историю про челнок и наноботов-людоедов, он либо не поверит, либо проникнуться и потребует свою долю. Решив, что хуже уже точно не будет, я выдал всю свою историю, резонно полагая, что чем больше собак будут грызться за кость, тем больше у меня шансов уйти без потерь.

Атаман слушал меня внимательно, не перебивая и периодически отхлебывая кофе из крохотного голубого наперстка. Он даже начал что-то записывать в ежедневник. Весь рассказ, без особых интимных подробностей, занял у меня примерно час и завершив его словами, — Ну а дальше вы все и сами прекрасно знаете, — я отправил в глотку остывший кофе.

В комнате повисло молчание и некоторое время я просто смотрел в потолок, не обращая внимание на то, что твориться в комнате. И к слову, зря. Вадим Николаевич, выслушав меня, тоже не спешил говорить, и только загадочно улыбаясь что-то правил в своем блокноте, а после чего снова дернул за шнурок звонка. Я ожидал увидеть давешнюю секретаршу, однако при появлении этого персонажа у меня пропал дар речи. Внешне презентабельный, в хорошо подогнанном походном костюме, приятно пахнувший чем-то острым и цветочным, излучающий позитив, в комнату шагнул Урук-Хан. Следом за ним ввалились двое его подручных, ведя перед собой никого иного как мое старого друга Грецки.

— Вы тут откуда? — Ошарашено поинтересовался я, едва снова смог говорить, и тут же очутился в медвежьих тисках объятий барона.

— Димон! — Покатилось гулким эхом по дому! — Как ты? Где остальные? Где Амир? Где Суздальский? Где Серый?

Мы обнялись, и я начал делиться с моим приятелем всем тем, что нам пришлось пережить. В красках описал приключения в пригорье и столкновения ловчих с адептами, рассказала про модуль, и про наше дальнейшее путешествие и закончил тем, что никак не ожидал увидеть его и Хана в этих краях.

Атаман и повелитель степей тоже о чем-то оживленно общались на полутонах, почти не слышно, однако моя эйфория от того, что одна из проблем разрешилась, а вторая решиться в ближайшее время, заставила все мои подозрения улетучиться.

— Пообщались господа. — Хозяин дома приветливо улыбнулся. — И ладно. Вы представляете, милейший Урук-Хан оказался моим старым торговым партнером и вот что я вам скажу. Я помогу вам с поиском и врат и брелока в приморье. Естественно я возьмусь за это дело не бесплатно, но цену мы свами обсудим позже, а пока прошу к столу!

— Меня, наверное, уже ищут. — Резонно заметил я, однако собравшаяся ватага уже ничего не слышала и все отправились в соседнюю комнату, где уже был накрыт стол, который ломился от мяса и выпивки. — Господа, господа! — Попытался я снова подать голос. — Если уж мы сговорились хоть на чем то, хоть я особо и не понял на каких условиях, не могу ли я предупредить своих друзей что я жив, здоров и пока еще нахожусь на этой земле?

Вадим Николаевич внял моим мольбам и послал одного из своих башибузуков с запиской на постоялый двор, где мы остановились, а потом все принялись выпивать и закусывать.

Хорошо жил глава гильдии убийц. Сытно. С жирком и алкоголем в придачу. Надо отдать должное, кроме местных разновидностей спиртного, были тут и до боли знакомый Армянский коньяк, и Крымский Портвейн, и пузатый бочонок с Хересом стоящий на вычурных деревянных ножках прямо на столе. Чтобы налить напитка нужно было поднести кружку к кранику и нацедить себе Хереса, нажимая на пластиковый вентиль. Закусок на столе тоже было не перечесть, и я, одурманенный умопомрачительным ароматом копченой, соленой, вяленой и прочей снеди, с аппетитом набросился на угощение. Моему примеру последовали и все собравшиеся, так что вскоре разговоры затихли и в обеденной зоне явственно различалось сосредоточенное чавканье, да время от времени звук жидкости, наливаемой в сосуд. Прислуги рядом не оказалось, так что компания обслуживала за столом себя сама…

… очень плохо. С этой мыслью я попытался открыть глаза, но с первого раза это у меня не получилось. Складывалось впечатление что кто-то из шалости приклеил мои нижние веки к верхним, поместив за одно в голову заводную обезьянку с литаврами в механических лапах. Стоило мне двинуть головой или другой частью тела, как игрушка просыпалась и с отпечатком садистского кайфа на деревянной морде, била литаврами по моей несчастной голове изнутри. Кое как все-же глаза открыть получилось, и я с удивлением обнаружил что я и Грецки находимся на борту модуля. Да-да-да. Именно так. Чертов модуль материализовался вокруг нас с бароном пока мы спали…

Эйфория от понимания того что мы достигли цели быстро прошла по нескольким причинам. Ну, во-первых, я решительно не помнил, как мы тут оказались. Последнее отчетливое воспоминание у меня было о щедром столе атамана и каком-то особом коньяке, которым он, расчувствовавшись, угощал меня и барона. Урук-Хан, присутствующий на пьянке от угощения отказался и пробавлялся местным вином, сославшись на то что после крепких напитков у него изжога. Второй причиной было жуткое похмелье. Голова просто раскалывалась, мартышка внутри злобно била в свои тарелки, а во рту творилось такое, что я бы не рискнул описывать прямым текстом или рассказывать на людях. Третьей причиной оказался явственный, неумелый укол в вену, оставивший после себя здоровенный синяк. Даже я понимал, что так напортачить мог только любитель, однако понять, что со мной делали, я в тот момент был попросту не в состоянии. Последним что смущало в сложившейся обстановке, это то, что я и Барон были скованны по рукам и ногам, и не просто кандалами или веревками, а вполне себе нормальными наручниками. Что у меня было на лодыжках, я не смотрел, зато мог прекрасно различить на своих запястьях третьи Бэ-Эр-Эсы.

Очнулся и Грецки, и попытавшись подняться, рухнул со стула на пол.

— Чтоб их всех пополам разорвало! — Взвыл он, ударившись при падении головой об пол. — Я ведь знал, догадывался что эта тварь Хан играет нечисто. Дима, ты жив хоть?

— Жив. — Вяло признался я. — Но голова болит.

— У всех голова болит, — пробурчал барон, переворачиваясь на бок и силясь порвать свои оковы. — Возраст такой.

Мы бы, наверное, еще долго возились, пытаясь выбраться, однако этого нам сделать не дали, так как очень скоро послышались шаги и в шлюзовой камере, в которой нас простроили чьи-то заботливые руки вошел Урку-Хан.